Люблю, когда Ты душишь меня на заднем сидении машины, и запах весенней листвы, тянущийся через щель приоткрытого окна, слабеет вместе с моим сознанием.

Люблю, когда Ты душишь меня в солнечном лесопарке, и спина, оголённая эротичным кроем летнего платья, нещадно дерётся о кору дерева, к которому ты прижимаешь моё обмякающее тело.

Люблю, когда Ты душишь меня в подъезде: флуоресцентная лампа плывёт перед глазами смазанным пятном, а звуки из-за чужих дверей, за которыми мирно протекают чужие жизни, — лай собаки, говор телевизора, детский плач, русский рок, — становятся всё дальше и дальше.

Люблю, когда Ты душишь меня дома, на супружеской кровати, до синяков перетянув все конечности стяжками, и снежинки за окном начинают казаться такими яркими в предобморочном состоянии.

Но больше всего я люблю Твой взгляд. О-ох, этот взгляд, полный холодного любопытства и сверкающий от восторженного детского азарта. Даже сквозь застилающий зрение чёрный туман я продолжала отчаянно цепляться за эти глаза, светящиеся, как две звезды. Мои фетиши, взращённые на serial killer movies и трэшовых сценах из книг Рю Мураками, бьются в экстазе при виде этих глаз паука над мухой, экспериментатора над микроскопом, учёного над неизвестным видом.

— А мне нравится запах твоего страха. Снюхал бы тебя всю, мой маленький кокаинчик.